| diana | Дата: Воскресенье, 15 Апр 2012, 21:59 | Сообщение # 1 |
 админ
Группа: Администраторы
Сообщений: 413
Статус: Offline
| В Республике Алтай подводят итоги 250-летия вхождения алтайцев в состав России. Следует обратить внимание на особенности этнических процессов в этот период, когда развитие алтайского этноса находится под влиянием русского фактора. В основе этой проблемы лежит вопрос об уровнях модернизации традиционного общества алтайцев, привнесенной русской культурой . Здесь 2,5 века назад встретились два народа - русские и алтайцы: разные по происхождению ? один восточноевропейский, а другой центральноазиатский, по языку - славянский и тюркский, образу жизни - оседлый и полукочевой, с диаметрально противоположными культурами - земледельческой и скотоводческой, вероисповеданием - православием и традиционными алтайскими верованиями. Сегодня русские Горного Алтая составляют локальную этнокультурную общность, сформированную из потомков староверов, крестьян, беглых каторжан, в разное время переселившихся из степного Алтая, Сибири и других регионов России, при этом осознают себя неотъемлемой частью единого русского этноса.
Несмотря на длительный период проживания на одной территории, русские и алтайцы остаются отдельными самостоятельными народами. И, тем не менее, между этими народами возникли пограничные группы алтайцев, ориентированных на русское влияние. Включение в состав российского государства повлекло неизбежные изменения в алтайском обществе, оказавшимся вовлеченным в мировой социальный процесс. Я имею в виду тот факт, что, начиная с XVI в., во всем мире успешно распространяется "западное" влияние. Это прослеживается в освещении образа жизни народов, открытых для западного мира, заселении новых земель выходцами из европейских стран. Для народов Сибири таковым "западным прогрессом" стала "российская империя", "русский народ", "православная церковь".
Первым ощутимым результатом русского влияния стало появление среди алтайцев крещеных . Обычно обнищавшие скотоводы принимали крещение и поселялись в миссионерских станах, где им оказывали материальную и финансовую помощь. В ответ на эти меры новопоселенцы должны были изменить скотоводческий быт, заняться земледелием и сенокошением, надеть русскую одежду, назваться русским именем, вступить в смешанный брак. Это означало переориентировку крещеных на иной образ жизни: православный по вероисповеданию и русский по этническому содержанию.
Такая тенденция этнических процессов была в большей степени характерна для северных алтайцев - тубаларов, челканцев, кумандинцев, раньше других алтайцев подвергшихся русскому влиянию. Они отличаются от южных групп своим родовым составом, диалектом, внешностью и активной ассимиляцией в русскоязычной среде. Неслучайно Алтайская духовная миссия избрала североалтайский диалект в качестве письменного языка алтайцев. Первая интеллигенция формировалась из представителей северных групп. Южные алтайцы оказались в меньшей степени ассимированными и стали представлять собственно алтайцев, поэтому уже в советское время единым алтайским языком был официально признан диалект южных алтайцев, из которых вышла национальная интеллигенция: писатели, партийные деятели и пр. Такая разобщенность северных и южных алтайцев объясняется степенью русского влияния.
В начале XX в. в среде южных алтайцев, состоящих из двух этнотерриториальных групп алтай-кижи и теленгитов, сложилось этноконсолидирующее движение, официально названное бурханизм. Родовые лидеры, как образованные представители того времени, были обеспокоены проблемами сохранения этноса, его традиционной культуры в условиях полной оседлости. Бурханизм стал первым ответом на влияние русского фактора и привел к формированию этностереотипа "алтай-кижи" . Этот стереотип обозначает "истинных, настоящих" алтайцев - "су-алтай", не подвергшихся, русскому влиянию и живущих на территории распространения бурханизма - в долинах рек Кан, Чарыш, Урсул, Каракол (совр. Усть-Канский и Онгудайский р-ны). С другой стороны, здесь родовые места расселения основных родов-сёоков - майман, тодош, тёлёс, кыпчак, иркит, представляющих основу этноса.
До сих пор этностереотип "алтай-кижи" является престижным и, по сути, как бы заданной планкой, к уровню которой должен стремиться каждый из алтайцев. Алтай-кижи должен происходить из алтайского села, где русское население минимальное или его вовсе нет, что гарантирует знание родного языка, быта, обычаев и традиций. В народном сознании территория распространения бурханизма имеет важное значение, поэтому и сегодня алтайцы Усть-Канского, Онгудайского и части Шебалинского (по р. Песчаной) районов алтайцев других районов, даже из этнической группы алтай-кижи, но живущих в смешанных русско-алтайских селах, хотя и владеющих родным языком, считают подвергнувшимися ассимиляции в той или иной степени, называя их "туба" (или "тубасып калган") или обрусевшими ("орусып калган").
Этот негативный стереотип "туба" означает "неправильных" алтайцев, т.е. маргиналов. Название происходит от этнонима "туба" (во множественном числе "тубалар"), обозначающего этнотерриториальную группу, расселенную между южными и северными алтайцами (совр. Чойский, часть Майминского, Чемальского и Шебалинского р-ов). В силу географического положения тубалары, как и остальные северные группы, первыми из алтайцев испытали последствия русского влияния - их общество трансформировалось, исчезло родовое управление, изменился быт, потомки от смешенного брака не желали быть тубаларами, новое поколение стеснялось звучания родного языка. В результате активной ассимиляции произошла утрата этнического "я", что привело к депопуляции и социальной деградации.
Для южных алтайцев яркий представитель из тубаларов имеет образ таёжника, живущего за счет даров тайги, с отчаявшимся нравом, указывающий по пустякам как посредник русского прогрессивного образа жизни. Первоначально этот стереотип распространился на северных алтайцев - челканцев, кумандинцев, затем на алтай-кижи нижнего течения Катуни - Шебалинского и Чемальского районов, а также на телеутов, переселившихся сюда из Кемеровской области . Словом, стереотип "туба" охватывает алтайцев, проживающих в районах с преобладающим русским населением.
Каждый из "неправильных" алтайцев испытывает чувство промежуточного состояния. Он находится между двумя этносами, не принимающими его. Русскими как человека другого этнического происхождения, иной внешности, хотя и говорящего лишь по-русски. Алтайцами как человека, находящегося под влиянием соседнего этноса. Промежуточное состояние стало предметом научных интересов, так на материале адыгских народов выявлено, что оно "не позволяет интегрироваться в этническую среду, чувствовать себя полноценным, полнокровным членом этнической общности. Часто это вызывает болезненные переживания, способствует формированию раздражительности, агрессивности, комплекса неполноценности" . В силу специфики алтайского менталитета - не противодействовать и быть по течению обстоятельств, среди обрусевших алтайцев наблюдается отторжение от своего этноса и склонность раствориться в другом под воздействием социального группового стресса.
Отдельный вопрос об алтайцах г. Горно-Алтайска, называемых "городскойлор". В единственном городе, находящемся в северной части республики с преобладающим русским населением, проживают алтайцы из разных районов. Общение в среде "городских" отражает специфику этнических процессов: "истинные" алтайцы подчеркивают свою "правильность" перед другими алтайцами, обреченными носить стереотип "туба". При этом есть случаи, когда в семье "городских" изредка звучит родная речь, а дети, а тем более дети детей, не знают родной язык. Такое положение объясняют влиянием русскоязычной среды города и даже никчемностью алтайского языка, в чем можно видеть проявление чувства этнической второсортности, которое известно среди уральских народов . По моим наблюдениям из внутриэтнического общения выпадает уже второе поколение "городских" - дети (дети детей) интеллигенции, чиновников и другой элиты . Возникает вопрос - что важнее в качестве этнического маркера: место происхождения, знание родного языка, однонациональный брак или достаточно самосознания принадлежности к алтайскому этносу?
Такое внутреннее деление этноса по степени влияния русского фактора и выделение его ядра означает стремление сохранить себя в условиях иноэтнического окружения. С одной стороны, традиционное общество алтайцев давно встало на путь неизбежной модернизации в виде русификации и европеизации, усвоения этнически нейтральных ценностей и стандартов поведения, а с другой, происходит укрепление самосознания и сохранение основ традиционной культуры. В изменившемся быту наряду с обычными домами, юрты используются в качестве летнего жилья, что характерно для алтайских сел и изредка смешанных; другой пример - блюда национальной кухни становятся деликатесами из-за редкого их приготовления, а народный костюм стал праздничной одеждой в следствие его дороговизны. Очевидно, что основные черты традиционной культуры продолжают существовать наряду с современными новшествами, связанными с влиянием русского этноса и его культуры по формуле "русское ? прогрессивное", "русское ? довлеющее", "русское - чужое".
Иной обыватель, не ведающий о закономерностях этнических процессов, может увидеть негативное в стремлении этноса сохранить себя. Казалось бы, что жесткий отбор ассимилировавшихся внутри этноса, тем более малочисленного, может грозить его количественным уменьшением. Деление на группы и выделение при этом ядра этноса известно многим народам. Из этнической истории русских известно, что появление среди них "кержаков" связано с борьбой за староверие, у киргизов "сартами" называются южные киргизы, живущие по соседству с ираноязычными таджиками, у казахов "калмаками" считают тех, кто подвергся влиянию монгольской культуры, а у монголов "урянхай" это их отюркизированная часть . И таких примеров обособления групп внутри этноса можно привести еще несколько.
До настоящего времени алтайский этнос продолжает реагировать на влияние русского фактора, воспринимая его как современный и неизбежный образ жизни. При этом в этническом развитии каждого этноса проявляются свои специфические законы. Так "узаконивание" дробления северных и южных алтайцев, произошедшее в последнее десятилетие, имеет давнее происхождение. Не случайно оно вызвало полемику как среди алтайцев, знающих о своем внутреннем этническом делении, так и у рядом живущих русских, не понимающих "почему делятся", "зачем отделяются", "какая разница". Это один из ярких примеров того, что, несмотря на длительные контакты между русскими и алтайцами, существуют этнопсихологические барьеры, объяснимые несхожестью этих народов и их культур. Разумеется, влияние на развитие друг друга будут происходить и в будущем как на государственно-административном, так и на внутренне-ментальном уровнях в их неизбежном единстве и явном противопоставлении по формуле "традиция - современность".
|
| |
| |
